Мастера

Интервью с Aphex Twin (журнал Groove)

Предисловие

Aphex Twin - непростой человек. Легенда. Вот, казалось, выпустит он альбом и всем покажет... Выпустил и показал, что может программировать брейкбит куда более лихо, чем Fatboy Slim. Стоило ли стараться?
Такой самодур, капризник и мастер, как Aphex Twin, мог бы, казалось, оценить сегодняшнюю ситуацию. Пришло время дуть в новую трубу, хардкор и эмбиент первой половины 90-х проехали, всё, нет их, нет и много чего иного, что радовало тогда, зато появилось много новых идей и проблем, надо как-то реагировать на новую ситуацию.
Получается абсурд: Aphex Twin кормит нас хардкором, в котором уже не осталось градусов, а как нам себя вести? Делать вид, что нам море по колено и семь вёрст не крюк? А ведь мы и он сам трезвые и повзрослевшие. Цирк какой-то ненужный.
Смысл Aphex Twin-а заключался в том, что он - сумасшедший и непредсказуемый... на две головы выше всех остальных, и на километр дальше. А трезвых и понятных мастеровых и без него хватает.
IDM пожирает своих отцов?
Справедливости ради надо отметить, что на двойном компакт-диске интенсивного брейкбита не очень-то и много, куда больше брейкбита, как говорили раньше, «в подарочном исполнении», присутствует и «эмбиент», симулирующий безумие и невменяемость, но самое загадочное - пьесы для механического пианино. Пианино препарировано - то есть звук отдельных клавиш искажён до неузнаваемости, на струны повешены скрепки, между струнами вкручены шурупы (это всё придумал Джон Кейдж). Хромые пьесы для фортепиано звучат странно между хардкор-номерами, похоже, это два разных альбома, втиснутых друг в друга.
Фортепианные пьесы кажутся более интересными - не потому, что предлагают какие-то неслыханные ранее ритм, гармонии или атмосферу, а потому, что не имеют прямого отношения к «клубному саунду 90-х».

Aphex Twin - то есть Ричард Ди. Джеймс - характеризует себя как «хорошо сбалансированного человека». Созданный средствами массовой информации образ безумного рейвера, которые прокручивает на проигрывателе грампластинок наждачную бумагу, появился, потому что он «не хотел выглядеть серятиной и посредственностью. Я пугаю только тех, кто ведёт себя со мной неуважительно».
«Сегодня недостаточно просто делать хорошую музыку, - отвечает он на вопрос о секрете своей популярности, - ты должен быть хорошим бизнесменом. К тому же я хороший психолог - я вижу, как я могу разыграть в свою пользу определённые ситуации. Я хороший игрок в шахматы. Ты должен видеть все возможности, которые ты можешь использовать».
(из свежего интервью британской газете The Guardian).

Вступить в контакт с Ричардом совсем непросто, точнее говоря, практически невозможно. К телефону он не подходит, раз в неделю он прослушивает автоответчик, единственный человек, кто записывается на его автоответчик - это мать Ричарда. Единственная возможность его отловить - это послать ему и-мэйл, но и свою электронную почту он просматривает крайне нерегулярно.

Интервью Хайко Хоффмана (немецкий журнал Groove) с Ричардом Ди. Джеймсом

Вопрос: В последнее время ты, выступая в качестве диджея, заводишь драм-н-бэйсс и хэппи хардкор. Это та музыка, которая тебе нравится сегодня?
Ответ: У меня - самые разные сеты, хотя я уже целую вечность не завожу эмбиент и прочие странности. Я запускаю музыку из своего компьютера, и это может быть, действительно, всё, что угодно. Обычно это смесь из живой музыки и грампластинок, но никто не замечает, когда я запускаю музыку из компьютера, я никогда об этом не предупреждаю заранее. Когда говоришь, что будешь играть в живую, тогда твоё выступление воспринимается в качестве концерта, люди приходят, стоят, таращатся. А когда им говорят, что диджей заводит пластинки, то все танцуют и отрываются.

Вопрос: В этом году на фестивале Sonar в Барселоне ты заводил хардкор и габбу.
Ответ: Это зависит от места и от моего настроения. Когда место располагает к танцам, тогда я предпочитаю жестоко быструю музыку. Многие в зале находятся под воздействием наркотиков и пытаются под эту музыку танцевать. Мне это кажется забавным.
В клубах публика просто таращится на меня. Они подходят ко мне и смотрят в упор, они даже не улыбаются. И складывается впечатление, что ты играешь для пятерых, потому что остальных ты просто не видишь.
Поэтому в таких случаях я иногда завожу чистый шум, только чтобы они провалили с глаз долой. Перед тем, как я стал по-настоящему знаменит, я заводил пластинки прямо посредине танцпола, и на меня никто не обращал внимание. Но когда ты знаменитость, тогда с тебя не сводят глаз и у тебя ничего не получается.

Вопрос: Похоже, в последнее время ты часто заводишь пластинки.
Ответ: Да. Потому что вещи, которые я записал в последнее время, предназначены для танцев. Рэйвы опять стали доставлять радость. Они этого не делали очень долгое время. И если я эти треки записал, я рад немедленно убедиться, что они функционируют.

Вопрос: Насколько сегодня важен лейбл Warp Records?
Ответ: Не особенно важен. Разница между им и всеми прочими фирмами становится всё меньше и меньше, поэтому я больше не буду публиковать свои записи на Warp.

Вопрос: Почему тогда ты опубликовал свой альбом на Warp?
Ответ: Ну, я был должен им альбом, согласно нашему контракту. Я с ними не конфликтую, поэтому большого значения это не имеет. Сейчас мы стартуем со Squarepusher-ом наш собственный лейбл.

Вопрос: Зачем тебе нужен ещё один лейбл?
Ответ: Главная причина состоит в том, что Том (Jenkinson, Squarepusher) ни в коем случае не хочет оставаться на лейбле, на котором издаются люди, которых он ненавидит. Он ненавидит всё, что выходит на Warp. Ему нравятся только совсем старые записи, по-моему, альбом «LFO» - последний, который ему ещё нравился. Он не хочет никого брать с собой.
Мне-то не составляет труда быть на лейбле, заполненным дерьмовыми музыкантами. Мне тоже не нравится музыка, которую выпускает Warp, и мне ясно, что они просто зарабатывают деньги.
«О, мы выходим на Warp!» И публика обращает на это внимание и только поэтому и покупает пластинки. Мне на это наплевать, меня это не нервирует так, как Тома. Но он мой друг, и я понимаю, что он имеет в виду. Поэтому мы лучше всё будем делать сами.

Вопрос: Когда ты начал выпускать записи на Warp, ты подписал контракт на выпуск шести альбомов?
Ответ: Я должен им ещё два или три альбома - уже не помню, сколько именно. Перед тем, как отдать им этот альбом, я им сказал: «Если я вам даю этот альбом, то вы меня отпускаете». Я думал, что они пригрозят мне судом, я им несколько лет ничего не давал... поэтому я сказал: «Вы получите от меня двойной альбом, но после него я ухожу». Они ответили: «да». Я попробовал то же самое провернуть и на Warner Bros - (концерн выпускает записи Aphex Twin-а в США и Японии) - но они упёрлись. Я им сказал, что хочу выпускать свои записи под именем Aphex Twin на своём лейбле Rephlex, но они заявили, что я принадлежу им, они меня купили. Тогда я сказал, что они не получат от меня ничего. Они пожали плечами: «Тогда мы ничего не получим». На своём лейбле я могу использовать (в качестве своего имени) сокращение AFX... значит, мне не остаётся другого выхода.

Вопрос: Насколько тебе важно это имя Aphex Twin?
Ответ: На самом деле, важно. Естественно, я могу использовать и другие имена, но я хотел бы оставаться Aphex Twin-ом и выпускать просто экспериментальные вещи. Я предполагаю, что люди, которым совсем не нравится моя музыка, просто покупают альбом, потому что его выпустил Apex Twin. И мне нравится ситуация, что они купят нечто настолько экспериментальное.

Вопрос: Все треки твоего альбома уже появились в интернете. Тебя это беспокоит?
Ответ: Нет, скорее радует. Интернет помогает делу. Если кто-то загрузил музыку из сети, и она ему понравилась, он расскажет об этом знакомым. Я думаю, так продаётся больше компакт-дисков.

Вопрос: Раньше ты говорил, что тебе всё равно, сколько пластинок ты продаёшь.
Ответ: Ну, на этот раз я хочу продать так много, насколько это возможно. Я хочу посмотреть, насколько мне удастся раскрутить этот альбом, мне интересен аспект промоушена.

Вопрос: О каком промоушене ты говоришь? Сингла нет, видеоклипа нет, ты не разрешаешь тебя фотографировать, ты согласился дать всего три интервью - для всего мира! - и ты не отправляешься в турне. Что ты называешь раскруткой?
Ответ: Я пошёл на компромиссы. Компакт-диск лежит в обычной коробке и его себестоимость невелика. Если бы я мог решать, я бы выпустил альбом в какой-нибудь шикарной упаковке. Но это будет стоить несколько дороже, ты теряешь на этом кучу денег. Кроме того, будь моя воля, я бы вообще не давал никаких интервью. То, что я всё-таки делаю, - этот тот минимум усилия, который я способен приложить.

Вопрос: Почему ты вообще идёшь на компромиссы?
Ответ: Потому что это в последний раз. В следующий раз я вообще не буду ничего делать. Другая причина состоит в том, что я хочу достичь этим альбомом максимально большого количества людей. Тогда я смогу долгие годы вообще не заниматься никакой раскруткой.

Вопрос: Не находишь ли ты, что после выхода сингла «Windowlicker» ты уже два года находишься в этой ситуации?
Ответ: Да, возможно, Но мне кажется, что нужно ещё чуть-чуть добавить, ещё один маленький толчок.

Вопрос: Почему твой альбом выходит именно сейчас, через пять лет после выхода твоего последнего опуса «Richard D. James»?
Ответ: Причина в том, что я потерял в самолёте мой mp3-плейер. На нём находилось 282 моих новых трека и 80 новых треков Squarepusher-а.
В начале лета я летел на самолёте в Шотландию на концерт.

Вопрос: Но у тебя была копия?
Ответ: Я ничего не потерял. Да, у меня была копия. Я думаю, что я бы покончил жизнь самоубийством, если бы потерял оригиналы. С тех пор я постоянно рыскаю по интернету. Я был уверен, что они через пять минут всплывут где-нибудь в интернете... на плейере сверху было написано «Aphex Twin - неопубликованные треки».
Если бы они всплыли где-то в сети, я бы поехал туда - неважно, где бы это ни находилось, - и забрал бы свой чёртов хлам. Но, скорее всего, его украла какая-нибудь стюардесса, они все выглядели на 35 и так, будто им нравится Брайен Эдэмс или что-то в таком духе. Когда она это послушала, она, скорее всего, просто всё стёрла. Если бы записи достались в руки фэну, я был бы только рад. Я бы не имел ничего против... но только в том случае, если бы треки не оказались в интернете и не лишили меня заработка на следующие десять лет.
Поэтому я решил выпустить как можно больше музыки как можно быстрее. На самом деле, я хотел, чтобы это было четыре компакт-диска, но это означало бы слишком много работы. Двойной компакт-диска - уже будь здоров, всё собрать, обложку подготовить, мастеринг, каттинг...

Вопрос: «Richard D. James» звучит чуть больше получаса, ты тогда говорил, что больше выпускать не имеет смысла, всё равно никто больше получаса музыку не слушает...
Ответ: Да, но тогда не было mp3, и я не знал, что у меня будет прибор, на котором я смогу хранить всё, что у меня есть, и что я его потеряю.

Вопрос: Как ты думаешь, способен кто-то осилить два часа с твоей музыкой?
Ответ: Можно всё прослушать за один раз, но я думаю, что после этого ты умрёшь.

Вопрос: Почему ты так не хотел, чтобы твои неопубликованные треки появились в сети?
Ответ: Потому что я бы тогда не смог ничего заработать.

Вопрос: Почему тебе так важно на них что-то заработать?
Ответ: Потому что это единственная причина, почему я вообще публикую свою музыку.

Замечание: Наверное, стоит сказать, что Ричард Ди. Джеймс не бедствует, у него в банке лежит миллион фунтов стерлингов, он живёт в Лондоне в четырехэтажном доме. Он может ради баловства купить себя танк и подводную лодку. Деньги Ричард зарабатывает, изготавливая музыку для телепередач и для рекламы.

Вопрос: Для тебя самого треки на твоём новом альбоме звучат как по-настоящему новые?
Ответ: Нет. Новые они в том смысле, что были записаны в течение двух последних лет. Но звучат они в старом стиле. Я записал массу вещей, которые звучат по-новому, и они совершенно не похожи ни на что иное. Но я не хотел их публиковать. Я уже давно понял, что когда ты что-то публикуешь, в чём есть новые идеи, тогда все начинают тебе подражать, и твои вещи быстро стареют. А когда ты делаешь стилистически старые вещи, тогда ты знаешь, как именно будет протекать их старение. Я раньше выпускал треки, которые были очень свежими, их все копировали, и это всё испортило.

Вопрос: Когда выходил новый альбом Aphex Twin-а, всегда можно было рассчитывать на то, что он тебя удивит, окажется незнакомым. Альбом «Drukqs», вообще говоря, продолжает давно известную линию.
Ответ: В определённом смысле это так. Но это не совсем то же самое, что раньше. Стиль остался тем же самым, но появилась глубина. Я ещё никогда не работал с таким вниманием к деталям. Здесь примерно в сто раз больше деталей, чем на предыдущих альбомах. На альбоме есть трек - седьмой на первом компакт-диске, - который чуть-чуть отличается от остальных, у него несколько иной бит... я сделал горы такого рода музыки, но я просто не хочу её публиковать.

Вопрос: На обложке альбома «Drukqs» изображены внутренности пианино, и на самом альбоме есть несколько фортепианных вещей.
Ответ: Я люблю фортепиано с детства. Пару лет назад я купил пианино фирмы Yamaha, оно управляется с помощью MIDI. Это одно из тех пианино, которые стоят в отелях, их клавиши нажимаются сами собой без вмешательства человека. Я хочу иметь четыре таких, чтобы на концерте соединить их друг с другом.

Вопрос: Некоторые треки звучат вполне естественно и просто, на других кажется, что фортепиано как-то препарировано.
Ответ: Да, я изменил звучание пианино. К струнам прикасаются шурупы, гвозди, кое-где - резиновые полоски. Я засунул в пианино очень много мелких деталей, чтобы изменить тембр струн. Когда я купил этот инструмент, я очень боялся, что он сломается, он был ужасно дорогим. Поэтому я целый год записывал только вполне обычно звучащие вещи. Через год я его сам стал ломать. Мои самые любимые произведения для фортепиано - самые простые. Я не люблю, когда они перегружены. Например, из всех композиторов, когда-либо писавших для фортепиано, Сати - мой любимый. Его вещи обманчиво просты, он никогда не вставляет лишней ноты.

Вопрос: Как ты выбирал записи для своего альбома?
Ответ: Меня постоянно спрашивают: «почему ты не публикуешь этот трек или тот?» Но чтобы прослушать DAT-кассету, нужно не меньше часа. А у меня - сотни кассет. И когда я переслушаю восемь или десять из них, я уже забываю, какие треки были хорошими. Всего в голове не удержишь. Иными словами, собрать альбом - просто непосильная задача. Поэтому я должен с самого начала ограничить количество плёнок, которые я прослушиваю, и из которых я буду выбирать.

Вопрос: Насколько важна последовательность треков?
Ответ: Важна. Я потратил немало времени, чтобы всё расставить так, как оно теперь стоит. Теперь это путешествие, музыкальная записная книжка. Это последовательность событий моей жизни. Некоторые вещи я записал в отпуске во Франции, другие - в Уэльсе, иногда я работаю в автомобиле. Многие делают музыку на переносном компьютере, я не исключение. С лэптопом музыка превращается в народное искусство, фольклор. Ты её делаешь быстро, и тебе не нужна студия.

Вопрос: И тебе теперь лучше удаётся передавать различные настроения, состояния, работать с атмосферой?
Ответ: Да, я стал работать лучше, чем раньше. Я надеюсь, что моя музыка с годами стала более личностной. С возрастом ты теряешь наивность, и назад вернуться нельзя. Но я уверен, что теперь я способен лучше выразить себя, чем раньше.

Вопрос: Твоя нынешняя музыка находится под очевидным воздействием джангла и раннего брейкбита.
Ответ: Я просто это люблю. Это возбуждает, это присутствовало на ранних рейвах, а теперь уже не осталось никого, кто это может сделать. Музыка походила на поездку на карусели... пара парней пытается делать что-то подобное, но у них получается куда хуже, чем тот хардкор-хлам, который делали люди, напичканные экстази. Я уже очень давно не слышал такой взвинченной музыки, которая бы мне по настоящему нравилась. Я слушаю горы музыки в интернете, тысячи демозаписей музыкантов, у которых нет контракта... И единственный у кого есть эта энергия, это Bogdan (Raczynski, лейбл Rephlex), но и он, похоже, постепенно теряет иллюзии...

Вопрос: Когда ты слушаешь демо-записи, которые тебе присылают, ты не сталкиваешься с интересной музыкой?
Ответ: Нет. Так интересной музыки не найдёшь. То, что мне присылают, звучит вполне обычно и нейтрально.

Вопрос: Не находишь ли ты, что музыка, которую ты сегодня делаешь, куда быстрее усваивается, чем твоя более старая продукция?
Ответ: Люди привыкают слушать очень странно звучащий хлам. Всё больше и больше народу слушают просто грохот, шум. Дисгармоничное стало более приемлемым. И это превосходно.

Вопрос: Есть ли звуки, которые ты не выносишь?
Ответ: Единственное, что я не могу слушать долгое время, это высокие частоты. У меня есть пара электроакустических записей, в которых доминируют высокие частоты, их я практически неспособен слушать. Нойз я слушаю безо всякого напряжения.

Вопрос: Видеоклип «Windowlicker» и картинки, сопровождавшие выход этого сингла, возможно, являются причиной, по которой многие люди купят и твой новый альбом.
Ответ: Да, и это немного нервирует. С другой стороны, я понимаю, что многие люди, которым нравится моя музыка, начали с «Windowlicker» и «Come to daddy». Но потом они знакомятся с тем, что я сделал до этого. Если им «Windowlicker» понравился только из-за коммерческого видеоклипа, тогда они, услышав новый альбом, выбросят его в мусорное ведро. Я не коммерческий художник, но я могу им быть, когда захочу.

Вопрос: Поговорим о коммерческих художниках. Ты работал с Мадонной и Бьёрк, какая между ними разница? Ответ: Бьёрк куда интереснее. В миллионы раз интереснее. Мадонна довольно нормальна.
Бьёрк - как маленькая девочка в кондитерском магазине. «Оооо, это мне нравится, и это мне нравится! Я хочу это, и ещё вон то!»
Мадонна - куда более жёсткая особа. Примерно в таком духе: «За этими парнями стоит модная тенденция. Если я вместе с ними работаю, я буду оставаться молодой и современной».

Вопрос: Бьёрк одно время довольно интенсивно интересовалась музыкантами твоего лейбла Rephlex...
Ответ: Да, Бьёрк хотела работать вместе со Squarepusher-ом. Она хочет со всеми. Она и с Богданом (Bogdan Raczynski) работала, он сделал трек для её нового альбома, а она его всё-таки не использовала. Они - очень ловкие и деловитые. Они хотели Богдану только десять процентов дать, а я полагаю, что когда ты с кем-то вместе работаешь, то каждый получает по 50 процентов. Мне кажется, что в этом и состоит уважительное отношение. Но она о таких вещах не заботится. У неё есть специальные люди, которые включаются в дело, если вдруг что-то идёт криво.
Это немного неприятно. Я имею в виду, что она хочет работать с людьми, которые ей нравятся, и одновременно у неё в голове только «последний писк», «new thing»... какая-то память золотой рыбки. Почему-то верят люди, что самое новое, оно и есть самое лучшее.

Вопрос: Хотел бы ты сам с Бьёрк работать? С Бьёрк как музыкантом, а не как с певицей?
Ответ: О, да. Я это ей всё время говорю: «Я не знаю, почему ты привлекаешь всё время такую кучу народу, делай лучше всё сама». И она попробовала. У неё есть лэптоп и всё остальное тоже. Возможно, она будет делать сама музыку, когда окончательно состарится, и все убедятся, что она уже больше не мила и не симпатична. Тогда ей придётся всё делать самой. Потому что тогда, техно-молодёжь будет говорить: «Бьёрк? Эта старуха?! Не-ет, с ней я не хочу иметь ничего общего!»
А пока она может как бы ни с того, ни с сего позвонить, сказать пару фраз по-исландски... и дело сделано, все согласны, все горят, все хотят ей помочь.
Бьёрк - в высшей степени деловой человек, когда доходит до дела. Когда ты заключаешь с Бьёрк договор, она говорит: «ОК, я шлю факсом тебе все детали, ты шлёшь мне обратно то и это...»
Когда я с кем-то записываю музыку, я должен с ним или с ней быть дружен. Я должен с человеком провести некоторое время вместе, человек должен меня посетить, выпить у меня дома 50 чашек чаю, выкурить два косяка и напиться до упаду. Мне нельзя просто взять и послать трек. Это очень холодный способ обращения, и она так до сих пор так и не отдаёт себе отчёт в том, что она так поступает всю свою жизнь. Я думаю, она забыла, как люди строят отношения между собой.

Вопрос: Но ты же в прошлом работал с людьми, которых тоже не знал.
Ответ: Да, но это касалось только ремиксов. Я зарабатывал деньги. Вообще говоря, это не совместная работа.

Послесловие.

Ну, что тут скажешь?
Ричард Ди. Джеймс выпустил альбом, полный, прямо скажем, невыдающихся треков. Дело вовсе не в том, звучат ли они «по-старому» или «по-новому». Они звучат откровенно вяло и ремесленно.
Его интервью, честно говоря, пугает. За два года он произвёл 282 трека? То есть средняя скорость его output-а: трек в два дня? Зачем так быстро? А всего у него накопились сотни часовых DAT-кассет? На каждой кассете минимум десять треков, то есть много тысяч брейкбит-пьес записал маэстро в 90-х. Зачем так много? Картина, достойная Кафки.
И каждая пьеса - гениальное творение мастера? Каждая пьеса - уникальна? Или всё-таки это больше похоже на поточное производство?
Может, он врёт? Но его музыка и его комментарии технического порядка, которые можно обнаружить в интернете (типа: сколько времени занимает загрузка банка семплов из программы ReCycle в семплер), всё-таки убеждают: он не очень сильно преувеличивает.
Может быть, врут те, кто называет его гением и безумцем электронной музыки?

Copyrigh: Андрей Горохов, МузПросвет.Ру © 2001