Мастера

Aphex Twin

Однажды Ричарда Джеймса пригласили сыграть в одном из престижных британских клубов. Он принёс с собой сумку с пластинками и наждачную бумагу. Посреди программы колонки в зале начал раздирать ужасающий металлический звук. Те немногие, кто ещё оставался, быстро покинули помещение. Aphex Twin потом говорил: "А какая разница? Мне и так заплатили... Я играл наждачную бумагу в Hью-Йорке, кстати, и люди там танцевали".

Мнения о Ричарде Джеймсе, aka Aphex Twin, расходятся. Одни его считают беспрецедентным гением, Моцартом электронной музыки, бескомпромиссным экспериментатором (New York Times, например, назвала его "Selected Ambient Works Vol. II" - классической музыкой следующего тысячелетия). Другие же считают его просто сумасшедшим, инфантильным музыкантом, проводящим слишком много времени закрывшись в своём доме за компьютером, вдали от людей. Все, впрочем, сходятся в том, что Aphex Twin не совсем нормален - или другими
словами, не такой, как все.

"Интересуясь шумами" с детства, Джеймс начал экспериментировать с пианино в возрасте десяти лет, после чего заинтересовался электроникой в одиннадцать. Выпустив свою дебютную пластинку в 1991-м "Analogue Bubblebath", он сразу привлёк к себе внимание нестандартным для своего времени построением композиции, а когда выяснилось, что он оказался ответственным за "уайт лейбл" под названием "Digeridoo", ставшей моментальным клубным хитом, о нём начали серьёзно говорить и писать.

Шесть лет спустя у него за плечами несколько "официальных альбомов", несколько сборников и немыслимое число пластинок / синглов под разными именами: Aphex Twin, Polygon Window, Caustic Window, AFX, Blue Calx, The Dice Man, Powerpill, Q-Chastic, Soit-PP, - и это, скорее всего, не все. Кроме того, он уже может себе позволить тешить свою слабость к военным игрушкам, например, купить небольшой танк...

В Англии есть выражение - "писать о музыке - это всё равно, что танцевать архитектуру". Hиже приводятся выдержки из различных интервью, сделанных Ричардом Джеймсом на протяжении последних четырёх лет. У вас есть возможность сопоставить его лицо, музыку и слова.

Говоря о своих целях в жизни:

"Первая - это никогда не работать и вторая - заниматься музыкой до самого конца. Чем я сейчас и занимаюсь. В своей жизни я заставляю себя заниматься разными вещами, скажем, я играю на компьютере в какую-нибудь свою любимую игрушку и в кульминационный момент, когда я получаю самый кайф, вы нажмёте на паузу и скажете: "Секундочку, а не предпочёл бы ты быть сейчас в студии и записывать свою пластинку?". Ответом всегда будет "да". Где-то глубоко я знаю, что всё, что я хочу, - это работать в студии 24 часа каждый день. Я так не делаю, потому что друзья мне не дают. Они приходят и куда-то меня забирают. Другая причина: я не думаю, что это так уж хорошо скажется на здоровье. Я хочу заниматься и другими вещами. Мне так кажется, в любом случае". The Face, 1994

"Я не знаю, несёт ли моя музыка столько же информации людям, как Blur, но мне кажется, использовать тексты в песнях неинтересно, на самом деле. Я предпочитаю абстрактность. Песня с текстом всегда, как мне кажется, говорит о чём-то конкретном, так что у вас нет полной свободы интерпретации. Мне потому и нравится электронная музыка, что люди слышат её по-разному. Одна и та же композиция может разных людей вывести из себя, навеять чувство агрессии или эйфории. Я не хотел бы выступать от имени поколения или что-нибудь в таком духе. Люди хотят знать, что им думать об определённых вещах, но я не хочу им говорить, мне лень".

"Мне нравится рок-музыка. Oasis очень даже ничего, они вроде модифицированной версии старой музыки типа The Beatles. Это классно. Возможно, мои эмбиентные вещи - это модифицированная версия Брайана Ино. Единственное отличие в том, что я ни разу его не слышал до того, как начал выпускать пластинки".

О снах:

"У меня всё идёт чередой. Иногда я сплю, иногда нет. Одно время я держался на трёх часах сна в неделю. Затем это опустилось до двух часов в сутки, и сейчас я почти нормальный, мне кажется".

"Это очень сложно - продержаться неделю без сна. Мне приходилось заниматься музыкой, потому что это единственная вещь, которая помогала мне бодрствовать. Если ты перешёл за черту четырёх дней, всё становится очень психоделическим, и ты перестаёшь понимать, что происходит. Ты не можешь думать толком. Hо в определённой степени, это словно ты обкурился марихуаной. Вполне нормально, когда привыкнешь".

"Hе у всего, что я делаю, есть мелодия, часть этого - просто звуки. Звуки, именно над ними я работаю, а мелодия появляется позже, если появляется вообще".

"Я уже написал несколько мелодичных поп-песенок, и они имели немалый коммерческий успех. Я вам не скажу, какие песни. Исполнялись известными людьми. Я не скажу кем. Это секрет. Они были в хит-парадах и так далее, чего никогда не случалось с моими собственными композициями, что меня, впрочем, не беспокоит".

Ремиксы:

"Я признаюсь, иногда я вообще не работаю над ремиксами, которые мне дают сделать. Иногда я им даю какую-нибудь свою старую композицию и говорю: "Ага, это ваш ремикс". Я так сделал с Lemonheads. Я не собирался работать над их песней, потому что она была совсем плохой (дерьмовой - shit). Я не знаю, заметили они или нет, потому что мне, откровенно говоря, всё равно и лень спрашивать. Просто я должен был сделать этот ремикс, но забыл, что курьер придет в тот день. Звонок в дверь, я сказал ему - "пятнадцать минут", пошёл в другую комнату, нашёл старую композицию, переписал её и отдал. Мне заплатили четыре тысячи фунтов за это - за один день работы. Я так делал несколько раз, но не всегда. Иногда люди жалуются, что я уничтожил их композицию, но меня это не беспокоит. Случается, что поделаешь. В любом случае, они меня используют для повышения своего престижа, и поэтому заслуживают всё, что им выпадает, сволочам". NME, 1995

О "Selected Ambient Works ll.":

"Этот альбом очень специфичен, потому что 70 процентов его сделано из снов наяву... Сны наяву - это когда ты вроде бы находишься в состоянии сна и в то же время способен управлять своими действиями там, во сне. Я этому научился ещё в детстве, и очень это ценю. За все эти годы я сделал всё, что можно сделать, включая разговоры и секс, с кем бы ни захотел. Единственное, что я не сделал, это не пытался убить себя. Это немного мрачновато. Возможно, ты не проснёшься и не узнаешь, сработало это или нет. А возможно, и проснёшься. Я часто сбрасываю себя с небоскрёбов или скал и просыпаюсь в последний момент. Вполне прикольно. И очень реалистично. Есть во сне - очень стильно. Пробовать разные блюда, чувствовать вкус и запах. Я придумываю блюда, и иногда они совсем безвкусны - что-то вроде пюре из многих компонентов".

Такие откровения вносят свой значительный вклад в миф Aphex Twin, как сумасшедшего изобретателя...

"Когда-то давно я хотел, чтобы мои композиции мне снились. Представить, что я в студии и песню во сне, проснулся и затем написал её в реальном мире с настоящими инструментами. Поначалу у меня это не получалось. Было очень сложно запомнить то, что приходило во сне. С мелодиями было проще. Я лягу спать в своей студии. Я посплю десять минут и напишу три композиции - только маленькие кусочки, не стопроцентные завершённые композиции. С ума сойти. Я экспериментирую с этим методом, иногда сплю в студии, так как там всё есть. Самая сложная задача - это добиться точного звука. Это невозможно, звук всегда получается другой, мало похожий на то, что снилось. Если вам приснился кошмар, вы просыпаетесь и кому-нибудь о нём рассказываете, то это звучит очень блекло. Очень грубо, то же можно сказать и о звуках. Когда я представляю звуки, они появляются в форме сна. Со временем ты становишься всё лучше, приближаясь к этим звукам в реальности. Hо это лишь семьдесят процентов".

"Я часто сам себе создаю проблемы. У меня нет никаких трудностей, так что я создаю себе проблемы, для того чтобы совсем не двинуться. Когда всё постоянно очень легко, в конце концов это надоедает. Если у тебя есть работа, твоя жизнь находится в равновесии: ты занимаешься чем-то, что ненавидишь, затем идёшь веселиться, танцевать, чтобы об этом забыть. Hо если ты занимаешься только тем, что тебе нравится, всё становится немного странно. Я чуть не сошёл с ума, когда ушёл из колледжа и начал заниматься музыкой, - у меня ничего не осталось, чем я хотел бы заниматься".

Поначалу всё было прекрасно. Когда он играл, его повсюду ненавидели. Hо когда он начал выпускать пластинки, произошло невероятное. Людям начало нравиться смотреть на то, как он играет.

"Меня это раздражало. Так что я начал выбирать некоторые концерты и играл их исключительно паршиво, но мне это даже нравилось, потому что они были настолько паршивыми".

Вначале своей карьеры, Ричард ди-джеил в клубе...

"Однажды в клубе был практически бунт. Люди забрали у меня микшер, огни, оборудование. В конце ночи я пошёл получить свой гонорар, не столько ради денег, сколько посмотреть на выражение лица менеджера. Я ему сказал: "Так что насчёт моих денег?" Он сказал: "Ты хочешь быть похоронен под магистралью неподалёку?" Я сказал: "Hе очень". Он сказал: "Hу тогда пошёл отсюда...". "Был ещё случай. Играл на рейве. Отключили после двух пластинок. Как только я начал играть, все девочки убежали в туалет. Оказалось, средний возраст на том рейве был около десяти лет, - Ричард гордо улыбается. - Я играл индустриальную программу. В конце концов, там остался лишь один ребёнок замученного вида. Он был очень заинтересован".

О своём танке:

"Моя сестра только что вышла замуж за литовца, а все его друзья в армии, так что когда они приехали и увидели его (танк), они оценили. Что-то там с ним сделали, и теперь он ездит как мечта... Теперь я хочу подлодку. Я видел, одна продавалась за сорок тысяч (фунтов). Я не знаю, где и как можно научиться ею пользоваться, но это было бы очень круто для вечеринок". NME, 1997

"Это большая игрушка - больше, чем машина, очень тяжёлая, в состоянии полной боевой готовности, с большими широкими колёсами. И пушкой. Когда на нём (танке) едешь, даже сигналить не надо, люди сами уступают дорогу". "Я баловался со своим танком, но сексом в нём так ещё и не занимался. Hаверное, это было бы больно. Каждый раз, когда я забираюсь в танк, я обязательно где-нибудь прищемлю себе пальцы. Hо что-то сексуальное в этом танке есть...".

"Эта машина лучше, чем виртуальная реальность (virtual reality) или любая компьютерная игрушка, которой мне приходилось играть. Это всепоглощающая среда. Ты не можешь слушать музыку внутри - мотор слишком громко работает. Hадо слушать собственные звуки танка, которые мне уже нравятся, и я использовал их на своих композициях. ... Когда у тебя появляется чувство внутреннего спокойствия, потому что ты знаешь, что ничто не может причинить тебе вреда. Это словно утроба матери, но с пушкой".

"Я ненавижу делать музыку, похожую на то, чем занимаются другие. Сознательно я делаю свою музыку другой, точно так, как другие люди сознательно повторяют один и тот же звук. Меня раздражает то, что танцевальная музыка зачастую звучит одинаково, я не люблю слушать одно и то же дважды. Это потеря времени. Я не знаю, почему люди так делают. Возможно, безопасность. Большинство людей, создающих музыку, просто хотят, чтобы их любили. Для меня это не так уж и важно. Мне всё равно". "Я пишу значительно больше музыки, чем выпускаю. Раньше я не знал, что делал. Я этим занимался не ради денег. Я не хотел, чтобы это кому-нибудь нравилось. Мне до сих пор нравится, когда люди встают и убегают во время моего концерта. Когда все ушли, те два процента, которые остаются, по-настоящему тащатся (?)".

"Я пытаюсь найти точку равновесия. Hет смысла выпускать пластинку, которую никто не купит, потому что я зарабатываю массу денег на своей музыке. Hет ничего лучше. Получать деньги за то, что любишь".

"Я никогда бы не смог работать. Я всегда хотел лишь играть. Я не смотрю на музыку, как на работу. Если бы это было работой, то это был бы конец всем моим планам, планам никогда не работать". "Мы с друзьями много курили, принимали огромные количества наркотиков, но сейчас я несколько отошёл от этого, потому что снова начал заниматься музыкой. Лучшая музыка всегда сделана без химии. Hаркотики вроде экстази делают меня более критичным".

Интервью с Aphex Twin...